Гештальт-терапия – это метод, который концентрируется на исследовании настоящего момента. Мы исходим из идеи, что все важное  проявляется здесь и сейчас. Только к этому у нас есть доступ. И на это мы можем опираться.

В отличие от аналитических методов, в которых идет, в первую очередь, поиск  ПРИЧИН текущих проблем клиента: ПОЧЕМУ с ним это происходит, – гештальт-терапия концентрируется на исследовании вопроса КАК? Как мы попадаем в ту или иную ситуацию? Как проживаем ее? Какие наши эмоции, потребности, действия, идеи, привычные способы реагирования ее создают? Осознавая их, мы увеличиваем способность влиять на свою жизнь, присваиваем свою силу и свободу выбора.

Существует индивидуалистическая и полевая парадигма гештальт-терапии.

Индивидуалистическая – когда мы считаем, что поведение клиента на терапии – результат его особенностей. Мы погружаемся в исследование переживаний и способов поведения клиента, можем прояснить, что и как он делает, что ему мешает, какие есть внутренние конфликты, где у него происходит прерывание контакта и т.д. В таком подходе клиент может много узнать о себе, а потом использовать эти знания в своей жизни.

Однако ряд современных специалистов  активно развивает полевой подход. Он обозначает ограничения более привычного нам стиля гештальт-терапии и раскрывает в ней новый потенциал. Мне сейчас это тоже близко и интересно.

Полевая парадигма - предлагает учитывать, что терапевт не может быть сторонним наблюдателем, он становится частью ситуации, в которой проявляет себя клиент. Клиент и терапевт вместе создают ситуацию, которая разворачивается на терапевтической сессии, и это смещает фокус с диагностики клиента: “Раз ты делаешь это сейчас, значит это про тебя, ты такой,” – на проживание совместного опыта новой ситуации: ” Я не знаю, какой ты, я только вижу, что сейчас происходит, когда ты со мной.” Мы делаем меньше выводов, но получаем возможность получать новый опыт, творить его вместе. Не столько головой понять “как правильно” и “в чем проблема”, сколько пойти в действие и посмотреть наглядно, а потом самому сделать выводы. Или не сделать, а просто встроить этот новый опыт в свою жизнь.

(Многие из нас (в том числе и я) делают много выводов, удаляясь в пространство теоретизирования. Гештальтисты считают, что вывод будет более полезен, если он опирается на прожитый опыт и избегает сверхобобщений и других когнитивных ошибок. А без этих ошибок выводов мы можем сделать не так уж и много. В конечном счете, неопределенности в нашей жизни остается предостаточно, не получается выяснить “как правильно” на все случаи жизни. Зато мы обнаруживаем, что можем опираться не только на свои выводы и концепции, но и на свою силу, чувствительность, способность гибко ориентироваться и принимать творческие решения непосредственно в процессе.)

До недавнего времени полевые идеи имели мало распространения в России, сейчас мы перенимаем их у иностранных приглашенных мастеров.  О них пишут и говорят Жан-Мари Робин, Маргерита Спаньоло-Лобб, Джанни Франчесетти и многие другие.

***

Если вам интересно узнать о концепции гештальт-терапии еще подробнее (и сложнее), то вот немного теории для самых любопытных.

Ключевые понятия гештальт-терапии: гештальт, фигура и фон, Self, поле, ситуация, Другой, диалог, здесь и сейчас, потребность, контакт, цикл контакта, прерывания, модальности контакта, феноменология. Расскажу про некоторые из них.

Гештальт – это целостное событие опыта, в ходе которого удовлетворяется или не удовлетворяется какая-то потребность. Это то, как мы живем.

По-другому этот процесс называют цикл контакта. (Некоторые авторы утверждают,  что слово “цикл” не подходит, т.к. обозначает что-то предсказуемое и возобновляемое, в то время как процесс создания и разрушения гештальта движется вперед, он не возвращается к начальной точке. Поэтому разумнее называть его “последовательность контакта”.)

Этот процесс начинается со спокойного состояния, в котором постепенно появляется тревога, из фона вырисовывается какая-то фигура - потребность. О потребностях нам сигнализируют эмоции. Процесс удовлетворения потребности происходит в контакте человека со средой, с Другим.

Цикл (или последовательность) контакта проходит несколько стадий:

• преконтакт, в котором фигура постепенно вызревает из фона,
• контактирование, когда мы ориентируемся в ситуации и ищем оптимальный способ, как удовлетворить потребность, делаем выбор,
• финальный контакт, в котором мы проживаем встречу со своей потребностью, ее насыщение,
• постконтакт – переваривание полученного опыта, переход фигуры в фон, расслабление или переключение на что-то другое. Но это не возвращение к началу, так как мы уже немножко другие, фигура обогатила фон.

Кто или что в человеке осуществляет это движение, контакт? В гештальт-терапии эту психическую функцию называют Self. 

Self – это не объект и не структура, а процесс, функция. Это то, как мы осуществляем контакт со средой. Как мы обходимся собой в этой ситуации. Self  отражает нашу способность хотеть, выбирать и пользоваться нашим опытом и возможностями. Задача гештальт-терапии – укреплять и поддерживать функцию Self во всех этих компетенциях.

Очень интересный момент, что в полевой парадигме Self можно рассматривать не как индивидуальную функцию, а как совместный для клиента и терапевта процесс (Self ситуации, как писал Жан-Мари Робин). Это открывает для терапевта новые точки доступа. Все ощущения, желания, переживания, которые возникают на сессии – принадлежат  не только человеку, у которого они возникли, они принадлежат ситуации. Так же как и то, как в этот период функционирует наша (каждого из нас) способность выбирать, или то, как мы сейчас осмысляем свой опыт, как воспринимаем и оцениваем себя, свою проблему, то, что происходит. В другой ситуации, с другим человеком или в другое время это все может (и будет) меняться. Но то, что это происходит сейчас в нашем общем поле, дает возможность каждому из нас замечать свою вовлеченность и влиять на общий процесс через себя. А процесс будет влиять на каждого из нас.

Все гештальты связаны с внешним миром (средой). Без мира  не опознаешь, где я, где моя потребность, что мне делать, чтоб её удовлетворить. Это может происходить только  в контакте. По сути, мы всю жизнь существуем в контакте со средой, ведь даже дыхание – контактный процесс. Вокруг нас всегда есть какая-то среда и мы не отделимы от нее, не можем существовать в вакууме.

Для ребенка мир сосредоточен в первую очередь в матери. Она помогает ему определить свои потребности и удовлетворить их. Опыт диалогичности глубоко заложен в человеческую психику. Другой – ключевое понятие гештальт-терапии. Контакт всегда связан с Другим (кем-то самобытным, отличным от нас). Взаимодействие с Другим диалогично даже в детстве. Не только мама влияет на ребенка, но и ребенок всегда влияет на маму. Поэтому тут всегда есть роль личной ответственности: КАК я это делаю, ЧТО я делаю, чтобы ситуация была именно такой. Дело не в том, чтобы винить во всем себя, а в том, чтобы найти, как Я могу изменить ситуацию. Но есть тут и другая сторона: не только я, но и Другой влияет на происходящее. И важно замечать его, учитывать, что я тут не один, есть другой полноценный участник ситуации. Как я могу обойтись с этим?

Диалогичность контакта становится еще более очевидной в теории фундаментальных движений, которую предложила Руэлла Франк. Мы проживаем цикл контакта не только эмоционально и интеллектуально, но и телесно. Он сопровождается движениями. Руэлла выделила 6 базовых движений контакта (о которых говорил еще Бернштейн):

уступать свой вес, толкаться (и опираться), тянуться, хватать, притягивать, отпускать.

Эти движения проявляются еще у младенцев. Они связаны не только с тем, как человек движется к удовлетворению своей потребности, но и с тем, как движется при этом его партнер. Движения матери влияют на движения младенца и наоборот. (В дрожащих, тревожных объятиях отдать вес получится лишь частично, в теле останется много напряжения. Если, когда я отталкиваюсь, меня хватают, это создает совсем иной опыт, чем если мне дают твердую опору. И иной, чем если от меня уходят, убирают опору.)

Во взрослом возрасте так же, наше взаимодействие на невербальном уровне, танец движений и микродвижений – большая часть происходящего процесса. Важно не только то, как движется клиент, но и то, как это делает терапевт, а точнее – какой дуэт у них происходит в этой ситуации. Какие паттерны движения свободны, какие – осложнены, как это связано с движением партнера.

Ранняя концепция гештальта говорила о том, что цикл контакта может прерываться. И именно прерывания контакта создают проблему: вместо того, чтобы двигаться вперед, мы обрываем процесс, оставляем неудовлетворенную потребность, незакрытый гештальт. Эти способы прерывания назывались защитными механизмами: интроекция (слепое “проглатывание” чужой идеи, неосмысленного правила), проекция (приписывание внешнему миру своих фантазий, эмоций, ожиданий), слияние (потеря ощущения себя, различия между собой и Другим, учитывания этой разницы), ретрофлексия (заворачивание импульса, идущего наружу, обратно на себя, удерживание всего внутри), дефлексия (растрачивание энергии на все подряд, избегая фокусироваться на фигуре), эготизм (жесткая фильтрация всего приходящего опыта, невозможность довериться, сдаться ему и переплавиться в нем, дать ему изменить меня). Эти защиты мешают человеку удовлетворять его потребности. Их нужно ослаблять. Однако еще основатели  подхода говорили о том, что нет смысла бороться с защитами, т к. они выполняют важную функцию защиты. Их нужно поддерживать, давать им место, одновременно делая более осознанными и гибкими.

Современный гештальт-подход предлагает вообще отказаться от идеи, что контакт можно прервать. Он всегда сохраняется (мы не существуем в вакууме), но может иметь разные модальности и разную степень свободы в них. Понятие защитных мезанизмов сменяется (например, в работах М. Спаньоло-Лобб) понятием модальностей контакта или сфер компетенции – тех способов, которыми мы можем контактировать со средой. В интроективной модальности мы настроены на обучение, усвоение нового, создание категорий и понятий. В проективной – на проявление себя в мире, вбрасывание в среду чего-то своего. В ретрофлексивной – на поддержку и развитие своего внутреннего мира. В модальности слияния – на единение с миром. И т.д. Мы одновременно способны проявляться в разных модальностях, все они – это разные наши умения контактировать с миром.  Однако в каких-то из этих модальностей человек движется свободно. А где-то в какой-то момент происходит потеря свободы, движение становится механическим, автоматическим, жестким. И тут важно дать внимание и тепло этому участку, чтобы “оживить” его.

Так как незавершенные гештальты мы всегда «носим» с собой, то они при нас и на сеансе психотерапии. Поэтому гештальт-терапевт ориентирован на ситуацию здесь и сейчас. Он обращает внимание на состояние, поведение, чувства и телесные проявление клиента на сессии, а также – на собственные ощущения и особенности  взаимодействия с клиентом. Прошлое и будущее, которые клиент может принести на сессию, тоже как-то живут в нем здесь и сейчас ввиду эмоций, мыслей, телесных ощущений. И только так они сейчас и существуют. Всё это (отделив только то, что касается исключительно личных тем терапевта) – создает феноменологическое поле терапии. Происходящее здесь-и-сейчас – это факты, они могут указать на реальность, в отличие от тех, которые придумывает наш изобретательный разум, когда мы пытаемся анализировать и интерпретировать себя или друг друга. Феномены, которые замечает гештальт-терапевт – это основа для построения его гипотез и интервенций.

При этом терапевт стремится быть диалогичным, то есть его влияние на клиента двустороннее: он ведь тоже участвует в ситуации «здесь-и-сейчас», и потому  выйти на границу контакта для терапевта означает всегда живой опыт, риск, определенное самораскрытие, заботу о собственных чувствах и потребностях. Клиент встречается не с отстраненным разумом, анализирующим его поведение, а с живым человеком, который делится своим откликом, даёт правдивую чувственную обратную связь, которая может обогатить опыт клиента. Разумеется, все это терапевт делает, оставаясь в терапевтической позиции, то есть ориентируясь на благо клиента и сохраняя позицию безоценочного принятия.

В гештальте есть много направлений, и в каждом свои акценты. Для кого-то гештальт – это в первую очередь про завершенность опыта. Для кого-то – про обучение контакту и близости, преодоление защит, которые этому мешают. Для других, наоборот, про развитие самостоятельности, ответственности за себя и свободы от ненужных долженствований (сам основатель подхода Фриц Перлз этим славился). А для меня лично гештальт – это особенно про ориентацию на реальность: чувства, тело, обратную связь Другого. Про то, чтобы принимать её как есть. «Изменения происходят не тогда, когда человек пытается быть кем-то, кем он не является, а когда он становится тем, кем он является».

Анастасия Чаплыгина