О проекте Ася Чаплыгина

Автор: Ася Чаплыгина:

Как говорить о злости с детьми (и с собой)

Злость – и взрослые часто не умеют с ней обращаться. А ведь хочется обучить этому детей. Как говорить с ребенком о злости? Про то, что делать, когда злишься. Доверять своей злости или нет? Выражать или сдерживать?

Привычное “правильно” из жизни – сдерживать. А из поверхностного понимания психотерапии – выражать. Так что в начале важно самим определиться.

Я использую для этого метафору, которая помогает и мне самой, и моим взрослым клиентам, хотя доступна для понимания ребенка. Образы – вообще облегчают понимание в любом возрасте.

Но в начале 3 важных факта об агрессии, на которые я опираюсь:

1. Агрессия (или, конкретно, злость), как и всякая эмоция, имеет 2 функции: сигнальную и энергетическую.
Сигнальная – сообщает об угрозе или препятствии.
Энергетическая – дает энергию на преодоление.
То есть, появляется угроза – чувствую злость – иду и борюсь/защищаюсь. Причем не обязательно это агрессия уровня драки или ссоры. Может быть просто некоторая твердость, уверенность, настойчивость – адекватный уровень энергии для данной ситуации.

2. У каждого из нас свое сложное нагромождение опыта, из которого наша психика рождает разнообразные проекции. В том числе, мы можем видеть угрозу там, где ее нет, или преувеличивать ее значение. Ловить в рядовой ситуации триггер на свою детскую травму и реагировать всей накопленной оттуда злостью. И получается, как в анекдоте: “Хотел сказать: “Передай соль, пожалуйста”, а получалось: “Ты мне всю жизнь испортила!”.

3. Агрессия на уровне поведения имеет свойство разрастаться: чем больше я использую агрессивные способы решения проблем, тем чаще начинаю злиться и раздражаться и тем меньше могу себя контролировать.  Формируется привычка реагировать импульсивно. Мы “подсаживаемся” на адреналин, а нейронные связи, отвечающие за самоконтроль, задействуются все реже и ослабляются. Формируется навык строить поведение напрямую через лимбическую систему (которая отвечает за эмоции), минуя блок осознанных решений (кора головного мозга).
А теперь метафора (и объяснение для ребенка): 

Твоя злость – это твой маленький ручной дракончик. У него отличный нюх и он хорошо чувствует, когда что-то не так. Причем, не только внешних врагов, но и внутренних. И он сам не умеет их отличать друг от друга. Он замечает опасность, замечает, если что-то не в порядке, где-то нарушились твои интересы. Если его слушать, можно узнавать об этом вовремя и принимать меры: защититься, отказаться, сказать, что не нравится и чего хочется. Или оставить все как есть, если понимаешь, что да, сейчас мои интересы нарушаются, но я согласен на это пойти, это сейчас нужно (когда ты решаешь уступить, потерпеть ради чего-то более важного). Или понимаешь, что опасность – внутри, что это воспоминание из прошлого о том страшном, что там было, а снаружи менять ничего не надо. А может быть, опасность внутри в том, что я сейчас сама себя ругаю/заставляю/нагружаю лишним и т.д. И тогда тоже можно принять меры, перестать себя ругать и заставлять.

Тут очень важно не давать дракончику самому решать проблему, а выслушать его, поблагодарить и похвалить (чтоб он успокоился), а потом самостоятельно разобраться, в чем угроза и что с ней делать. Если дать дракону полную свободу действий – он многое разрушит, набросится на врага и проглотит его. И от этого начнет расти. Чем больше он будет становиться, тем сложнее его будет останавливать, он будет нести новые разрушения, глотать новых врагов и расти все больше, а в конце концов может стать совсем неуправляемым.

Но если дракончика не слушать, не благодарить и не хвалить, он будет голодать. И тут возможны 3 варианта:
1) Если вы за ним плохо смотрите, то он будет пытаться наброситься на любого встречного при любом удобном случае, чтобы хоть чем-то подкормиться. И вы можете даже не заметить, как он разрастется и разрушит многое вокруг.
2) Если вы его контролируете и не даете бросаться на людей, но и не слушаете, своей благодарностью и вниманием не кормите – он будет голодать и слабеть. Расслышать его голос будет все сложнее, и вы перестанете различать внешние угрозы, останетесь без защиты и чутья, когда что-то идет не так.
3) Дракон своим огнем еще и согревает нас. Сильно оголодав, чтобы не погибнуть дракон может впасть в спячку, а во сне дракон остывает. И если он глубоко заснет, то его хозяин заледенеет, перестанет что-то чувствовать и хотеть, потеряет силы и радость жизни.

Поэтому дракончика надо слушать и хвалить, греться рядышком, но не давать ему принимать решения. Однако есть исключения. Если вы встречаетесь с очень большой и серьезной угрозой (на вас напали, например), вы можете дать дракону самому защитить вас. Вы решаете, когда остановить дракона, и следите, чтоб он не разрушил и не проглотил слишком много (чтобы он не стал слишком большим и неуправляемым, помните?).
Относитесь к своему дракону как к вашему зверю. Он не виноват в том, какой он есть. Им руководят инстинкты. Поэтому вы отвечаете за него, следите за ним. Но и заботитесь о нем. А он может вам служить и помогать. Если вы будете помнить, кто из вас человек, кто принимает решения.

 

Ася Чаплыгина

Сказка про папу

20191029_104109Жила-была девочка. С мамой и папой жила, в уютном доме. Но однажды ее папа заболел. От этой болезни из него вытекли почти все силы. И не было больше сил быть с дочкой и мамой. И тогда к ним в дом пришел старик и дал папе какое-то лекарство. Когда папа его выпил, он начал молодеть, время для него пошло вспять. И болезнь осталась позади, а сам он превратился в мальчика. Засмеялся звонко и вылетел в окно. И улетел.

Девочка очень скучала по нему и часто смотрела в окно. Она любила заглядывать в чужие окна и видеть, что там живут девочки и мальчики вместе с мамами и папами. Девочка полюбила смотреть на небо.

Как-то раз, когда девочка гуляла и смотрела на небо, к ней пришел большой добрый пёс. Он ткнулся носом в ее колени, а она обняла его, и они подружились.

Стали вместе жить. А девочка все смотрела на звезды и мечтала, как ее папа прилетит и заберет ее в волшебную страну. А добрый пёс лежал у ее ног и грел ее своим дыханием, чтобы она могла стоять на холоде и мечтать.

И так шло время. Девочка выросла. И когда она стала взрослой, то однажды  вышла из дома и отправилась в путь. Она уже умела ориентироваться по звездам. И пришла туда, где жил ее папа. Она постучала, и он открыл ей дверь. И оказалось, что он стал очень древним стариком. То лекарство так повлияло, что сначала время пошло вспять, а потом вскоре ускорилось и он начал быстро стареть. И у него не хватило сил найти путь домой. Папа очень обрадовался девушке, но она испугалась его. И убежала.

Она вернулась домой. Прошло какое-то время. Однажды девушка услышала стук в дверь. Она открыла. На пороге стоял ее папа.

Он потратил на дорогу свои последние силы. Девушка обняла его. И он ее обнял. И попросил отвести в лес и оставить на лесной поляне. Он сказал, что теперь может жить только там, потому что в городе его силы оставят его в любую секунду. Девушка отвела его на поляну и они попрощались.

Девушка вернулась домой и заплакала. Пёс положил свою голову ей на колени, чтобы утешить. Она посмотрела ему в глаза и увидела, что в них отражаются звезды.

 

 

Ася Чаплыгина, 2018г.

Помощь себе и близким при переживании потери. Стадии горевания

Каждая потеря в нашей жизни запускает процесс горевания. Будь то близкий человек, часть нашей жизни, статус, вещь, образ себя или даже наши иллюзии и ожидания. Чем менее значим повод, тем меньше мы замечаем, что горюем, а просто ругаем себя за лень или неадекватное поведение и пытаемся собраться и жить по-прежнему. Но процесс горевания неизбежен и происходит в любом случае, знаем мы о нем или нет. Только пройдя все стадии этого переживания мы становимся способы действительно принять изменения и примириться с реальностью. Иногда бывает важно заметить, что сейчас я горюю, и разрешить себе это. Сэкономите много  энергии на самобичевании.

Но сейчас я хочу поговорить в первую очередь о глубоком, сильном горе. Горе, меняющем жизнь и разрывающем сердце. Горе потери близкого.

Эта статья – памятка для тех, кто хочет узнать о стадиях горевания и о том, чем помочь человеку (в том числе и ребенку), переживающему горе, на каждой из них.

Стадии переживания горя

Стадии горевания – это защиты нашей психики. Они помогают нам не сразу принять случившееся, так как это слишком большое потрясение.

Стадии могут наслаиваться друг на друга и чередоваться, но в среднем у них есть определенная продолжительность и порядок. Горевание – болезненный, но здоровый процесс для человека, пережившего потерю. Нарушение его происходит, если человек застрял на каком-то этапе и не может пережить его. В таком состоянии можно застывать на годы. Тогда нужна психологическая помощь. Если вы находите себя застывшим на какой-то стадии – обратитесь за помощью! В одиночку это не пережить. Нужен человек рядом.

Если кто-то из ваших близких переживает горе и вы хотите поддержать его, то, пожалуйста, отслеживайте также и свое состояние, вспоминайте дышать, чувствовать тело, старайтесь замечать, когда и на чем застываете вы сами, что вам сложно выдерживать и переживать. Если столкнулись с такой сложностью – значит вам тоже нужна поддержка, чтобы ваша помощь была экологична.

Стоит осознавать, что горе – в любом случае больно и надолго. Что потеря – навсегда. Ваша поддержка очень важна, но она не может оградить человека от его боли. Не нужно ожидать быстрых улучшений состояния. Проживать боль, когда рядом есть понимающий теплый человек – более выносимо. Но все равно тяжело.

Я расскажу про каждую стадию.

1 стадия. Шок и отрицание. Ощущение нереальности происходящего. Отстраненность, холодность на этом этапе – норма. Трудно осознать и прочувствовать случившееся. Все вокруг как будто нереально, а человек как будто “не здесь”, проявляется рассеянность, отрешенность.
Это может длится, в среднем, до 9ти дней.

Что помогает пройти эту стадию. 

Задача: увеличить контакт с реальностью. Называть вещи своими именами. Не скрывать случившееся, не замалчивать. Объяснить, что и почему произошло. Увидеть могилу. Поощрять человека, даже если это ребенок, говорить о случившемся (но не заставлять! просто поддерживать, если заговорит, говорить самим). Не бояться говорить об умершем, говорить смело, но деликатно. Быть рядом, можно просто молча, готовыми к диалогу. Не бояться слез. Не ждать улучшения состояния.

В психологической работе на этом этапе часто просят подробно рассказать о случившемся, упоминая мельчайшие детали и чувства: что происходило до, как узнал о происшествии, какая была первая реакция, что происходило вокруг и т.д. Это возвращает к реальности, помогает признать ее.

Как поговорить с ребенком, если он замкнулся.
С помощью пальчиковой или наручной куклы. Говорить с ним от имени куклы. Или говорить двумя куклами друг с другом, а ребенок подключится.
Сначала можно говорить от третьего лица. О “девочке, у которой умерла мама” или даже “белочке/лисичке и т п. (смотря какой персонаж ребенку ближе)”.
Говорим:
1. Сначала о событии от 3его лица: “У одной лисички мама вдруг заболела и умерла.”
2. Затем о чувствах от третьего лица: ” Лисичка сначала, когда мама заболела, только немножко испугалась. А когда ей сказали, что мама умерла, она не поверила. Она хотела, чтобы мама пришла. И ей было не понятно, как она могла умереть. И страшно.”
3. В конце от первого лица о событии и чувствах: “Ты знаешь, что случилось? Ты не хочешь в это верить. Скучаешь по маме. Ты не знаешь, что будет дальше, как мы будем жить.”

Конечно, если вы поговорили о чувствах и заметили в ребенке отклик, если в нем что-то зашевелилось в ответ на какие-то ваши реплики, хорошо дать этому место, помочь как-то выразить. Не торопитесь, дайте время. И затем можно дать отклик на его чувства, предложить ясность и поддержку, объяснить, как мы теперь будем жить, что будет происходить.

2 стадия. Гнев и вина. Длится около 40 дней в среднем.
Когда признал факт случившегося, но еще не смирился с ним.
Как будто пока я не смирился, пока протестую – еще есть надежда.

Эта фаза включает:
Обвинение других и себя.
Тоскование и поиск – ищет того, кого потерял, особенно у тех, кто не был на похоронах, могут возникнуть фантазии (умерший видится в толпе).
Страхи и тревога, что потеряет других близких, страх смерти.
Гнев на судьбу.

Задача: проживание всех эмоций и постепенное смирение перед случившимся.

Что может помочь. 

Помогает проговаривание события и всех чувств, разбор вины: ты на самом деле не виноват.

Если вы вините близкого. Крайне важно в таких ситуациях в лицо не обвинять его в случившемся. Даже если вы говорите в сердцах, эта вина может лечь вечным грузом на его плечи. А если он и сам уже чувствует вину, то такие обвинения для него будут ударом под дых и могут поставить между вами стену, которую бывает потом невозможно или крайне сложно преодолеть. Если вы сильно злитесь на близкого, виня его в смерти дорогого вам человека, лучше поговорить об этом с психологом, выразить эти чувства в безопасном пространстве кабинета. Их важно признать, проговорить с кем-то и прожить. Это часть процесса, вы не виноваты в таких переживаниях.
Если близкий обвиняет вас, попробуйте дистанцироваться от его слов, отдавая себе отчет, что в нем говорит горе. Если вас задевают его слова, лучше остановиться и на время прервать разговор, сказать, что вам чересчур и вы не готовы это слушать. Предложите человеку обсудить это с кем-то другим.

Освобождаясь от злости и вины, человек отказывается и от своего контроля над ситуацией, признает, что случившееся было не в его власти. Что он не может полностью защититься от таких ситуаций, не может их предотвратить, наказав всех виноватых, перевоспитвав всех некомпетентных. Не может полностью застраховаться от собственных ошибок. Это само по себе очень страшно – столкнуться со своим бессилием и неидеальностью.  Но в конце концов это приносит облегчение. Помогает перестроить свое ощущение реальности,  сделать его более адекватным, и тогда у нас появляется больше возможностей быть в ней. Однако для некоторых людей такая встреча невыносима, потому что не хватает внутреннего ощущения поддержки: если я не идеальный – то я ничто, или способности брать поддержку мира: если я не всесильный – то опасный мир меня разрушит. И в таком случае пройти эту стадию самому не удается, нужна достаточно длительная регулярная психотерапия, чтобы нарастить эти опоры.

Чтобы не держать чувства в себе также можно использовать рисунок состояния. Нарисуйте свое состояние, как его чувствуете. Поделитесь с близким человеком, что вы нарисовали. Сделайте с этим рисунком, что хотите (можно смять, порвать, главное не держать в себе).
Можно писать письмо – поток сознания. Излить на бумаге все, что приходит в голову. Эту практику лучше делать регулярно, каждый день по 20 минут, например.
Можно говорить о том, что чувствуешь (с детьми – через игрушки, через сказочных персонажей: “Однажды у Красной шапочки умерла мама…”) Играть в это.

Можно петь, кричать, двигаться, танцевать, выражая внутреннее состояние, бить боксерскую грушу или пинать подушки, с криком бить мягкую мебель мягкой битой (батакой). Помогают телесные практики, такие как танце-двигательная терапия, аутентичное движение, массаж (если в это время глубоко дышать и прислушиваться к себе) или телесно-ориентированная терапия, если вам комфортно вступать в телесный контакт с другими людьми.

3 стадия. Депрессия. Самая длинная стадия. До 1 года. Острая форма переживаний – около 3х месяцев. Затем горевание идет толчками, то накатывая, то отступая.
Печаль, апатия, упадок сил, раздражительность. Оплакивание. Горевание. Принятие случившегося.

Задача: создание целостного образа умершего. Вместо обесценивания и идеализации. Ближе к фазе исцеления образ умершего занимает свое постоянное место в душе потерпевшего утрату.

Еще одна задача, самая сложная: отпустить умершего.

На стадии депрессии человек проживает острую боль, которая занимает все его психические силы, почти не оставляя места для других дел и отношений. Ф.Е. Василюк писал, что это боль разрыва с тем, кого мы потеряли, но не его ухода от нас, а нашего морального ухода от него. Чтобы продолжить жить дальше, нам необходимо оставить образ умершего в прошлом, в своем опыте. И начать включать в жизнь что-то новое, в чем уже не будет его участия. То, что он никогда не разделит с нами. Это болезненное прощание, оно может переживаться как предательство умершего.  Наблюдение за тем, как  мы отталкиваем его от себя и он отдаляется и исчезает – приносит душевную боль. И это главная боль этой стадии.

Как помочь:
Каждый из членов семьи или другие близкие к умершему могут рассказывать, что он потерял, о чем скучает, что ему нравилось или не нравилось в умершем, о чем грустит. В доме должны быть фотографии умершего, в альбоме, в рамочках… Вместе их рассматривать.
Важно не катастрофизировать. Говорить с уважением, но без замогильного тона, без излишнего трагизма.
Вспоминаем и хорошее, и плохое о человеке – все стороны нашего с ним опыта контакта, все оставшиеся к нему разнообразные, порой, возможно, противоречивые чувства.

Можно писать письма умершему, прощаясь с ним.

4 стадия. Принятие и исцеление.
Обратите внимание, что это последняя стадия, ее бессмысленно форсировать и пытаться подключить сразу, когда боль потери еще свежа.

На этой стадии мы учимся заново любить жизнь. Можно поддерживать друг друга в новых смыслах и радостях, которые вы находите. Планирование будущего. Говорим про дар человека, которого я потерял. Что он во мне пробудил? Как я могу это нести в мир? (С ребенком, потерявшим маму, можно говорить про то, что мама хотела, чтобы ты был счастлив. Мама научила тебя… Это у тебя от мамы… Можно всей семьей в память о маме время от времени делать то, что она любила.)

***

Важно понимать, что горевание – не быстрый процесс. Если в вашем доме сейчас горе, то длиться его переживание будет около года, если удастся его прожить, не застряв на каком-то этапе. Из этого года острое горе, когда все эмоции особенно болезненны,  длится около 4ех месяцев.  Некоторые исследователи говорят, что вообще не существует очерченных сроков горевания, оно может продолжаться и несколько лет.

На что обратить внимание, когда помогаете пережить горе ребенку:

Все чувства нормальны. В том числе и позитивные, и бесчуствие. Разрешить в доме любые чувства или их отсутствие, любые разговоры об умершем. Помнить о нем. Вспоминайте вместе. (Не насильно). Рассматривайте фотографии. Можно вместе плакать, но взрослый при этом обнимает ребенка, прижимает его голову к груди, а не наоборот. Взрослый остается взрослым, когда делится своими чувствами, не требует от ребенка его жалеть и выдерживать его состояние, не разрушается от своих переживаний, а просто делится ими, не скрывая, но и не перекладывая их груз на ребенка.

Поддерживать память и связь с мамой – хорошо. Можно писать маме письма и отправлять на небо. Разговаривать со специальной игрушкой, которая все передаст маме.

Нужна стабильность остальных взрослых: “Я никуда не уйду. Я буду с тобой всегда. Все будет хорошо.” Поэтому крайне важно, чтобы у вас, взрослых, было достаточно поддержки. Тогда и ребенку будет спокойно.

Как оказать экстренную помощь другу

Если ваш друг или родственник столкнулся с потерей и вы хотите ему помочь прямо сейчас.
Будьте рядом. Спросите, можно ли приехать. Если слышно четкое “нет”, то приезжать, конечно, не стоит. Но если человек не уверен, то лучше приехать. Просто побудьте рядом, выслушайте. Если человеку допустим физический контакт, то объятия, держание за руку – это большая поддержка. Спросите о чувствах, мыслях, состоянии, ощущениях в теле. Выспрашивайте (без давления) и выслушивайте любые подробности – их бывает важно выговорить. Не бойтесь пауз и молчания, выговаривание может происходить волнами, приступами. Если человек не готов говорить – просто будьте рядом. Постарайтесь не одолевать горюющего своей тревогой, когда вопросы больше нужны вам, чем ему. Однако если он начнет раздражаться на вас, не принимайте на свой счет – это даже хорошо, это уже какие-то эмоции.

Помогите с бытовыми делами: купите и приготовьте еду, заварите чай, поиграйте и погуляйте с детьми. В идеале, конечно, не однократно, например, по очереди с друзьями. Но даже один вечер заботы может дать человеку возможность немного оттаять и стать на миллиметр ближе к своим переживаниям. Если вы на расстоянии, предложите что-то из того, что можете. Предпочтение лучше отдавать не вопросам о том, как помочь, а конкретным предложениям. Переживающий утрату может быть сейчас оторван от реальности и сам не способен осознать и сформулировать, какая помощь ему нужна.

Спрашивайте человека, как он, будьте готовы слушать или молчать, говорите о желании быть рядом (если оно есть), проявляйте теплоту.

Не ждите улучшения состояния и позитивных эмоций в ответ на вашу помощь, у человека может не быть на это ресурса. (Если хотите таким образом получить что-то для себя (благодарность, вернуть  друга в хорошее настроение и получить его поддержку,  ощутить свою значимость и т.п.) – стоит это осознавать и понимать, что тогда это уже не совсем помощь, а обмен, и нужно прояснить, согласен ли на него ваш друг.)

Часто людей пугают сильные болезненные переживания и они начинают их обесценивать: “ничего страшного”, “найдешь другого”, “родишь еще”, “бывает и хуже”, “у всех так”. Или сразу, не дав прожить горе, выискивать позитив и смысл: “все будет в порядке”, “Бог все делает правильно”, “так будет лучше” и т.д. И то и другое на этом этапе – наши защиты, чтобы не чувствовать боли и ужаса. Они говорят о том, что нам самим сейчас плохо. Тогда лучше самим обратиться за помощью. А оказывая такую “поддержку” другому, мы даем ему понять, что он одинок в своей боли, что мы не готовы понимать и принимать эти его чувства. Или же другой может попытаться правда перенять эти установки, отключить эмоции и надолго “застрять” в замороженном горевании. В любом случае, вместо подобных утверждений лучше быть рядом, предлагать помощь, говорить о том, что вы сопереживаете, что вам важно, что происходит с вашим близким. Если вы замечаете, что что-то не так, что человек совсем замкнулся, надолго зациклился в одном состоянии, что у него проявляется сильная тревожность, ипохондрические страхи, навязчивые идеи, полная апатия вплоть до потери работы или игнорирования детей и другие тревожные симптомы – дайте ему обратную связь об этом, расскажите о своем беспокойстве, возможно, предложите контакты подходящих психологов.

Жизнь конечна. Все мы рано или поздно сталкиваемся с утратами. И это бывает адски тяжело. Нам больно, потому что мы живые. И поэтому же мы способны испытывать счастье, радость и любовь. Быть живым, чувствующим, оставаясь рядом с тем, кто переживает боль – это великая теплая человеческая сила.

 

Ася Чаплыгина, при участии Сергея Чаплыгина

Размышления о любви

Вы смотрели фильм “Ла Ла Лэнд”? Это тот, которому чуть не дали Оскар, но потом оказалось, что это ошибка (ужас!). Он затронул меня еще даво, но только вчера я поняла, что это может быть не просто проходной мьюзикл, а более глубокое кино.

Я его смотрела два года назад, и тогда, если что-то отзывалось внутри, то в основном на последнюю сцену, как на романтичную историю про какие-то несбывшиеся прошлые отношения. Про несбывшееся иногда приятно помечтать, можно представлять, что там все более идеально, чем тут.

А вчера этот фильм вдруг обрисовался для меня в новом смысле. Даже пришлось пересмотреть. Частично про то, КАК мы влюбляемся. Герои фильма влюбились друг в друга, мне кажется, потому что они поддерживали друг в друге и друг об друга стремление к мечте. Когда рядом с другим я как будто обретаю крылья, доступ к своему потенциалу, потому что мы подпитываем друг друга именно в этом месте. И для этого важно правда искренне радоваться и возгораться от таланта и мечты партнера, от того, что его вдохновляет. Хотеть бескорыстно порадовать и поддержать. А в длительных отношениях в какой-то момент наоборот начинает хотеться критиковать, обрисовывать недостатки, препятствия. Начинаешь думать о своих потребностях, страхах, которые возникают на пути мечты партнера. И мешать ему. Иногда вообще случайно, в попытках помочь. Даже когда мы произносим между делом “в такой клуб люди не придут, нужно другое название” – все это может глубоко ранить.
Или, наоборот, думаем в основном об интересах партнера – и предаем свою мечту. И если партнер в ответ не предает свою – тем более обидно! А если тоже предает – то уже не вдохновляет и не привлекает. Вот так все и угасает.

И самое яркое мое осмысление – что это фильм не про бывшие отношения, а про нынешние. Про ностальгию не по несбывшемуся прошлому, а по несбывшемуся настоящему. Что любовь есть, она где-то близко, в параллельной реальности, и мы не идем туда.

Сцена в конце: Себастьян играет и перед нашими глазами проходит альтернативная история их любви, где в каждой точке, в которой в реальности они отталкивали друг друга, они выбирают любовь. Если бы так и было – они бы остались вместе. Но им таких выборов не хватило. Всего лишь поворот не туда. Раз, другой, третий. Достаточно ли мы выбираем любовь? Если оказались в той точке, где мы есть?

Выбор между любовью и … не знаю, презрением? безразличием? для меня, скорее, страхом. Страх, что если в сложной ситуации не настоять на своем прямо сейчас, не выразить обиду, не высказать все свои подозрения и не проявить в полной мере все свое недовольство, то партнер останется безнаказанным и будет продолжать в том же духе или еще хуже, так и не поймет, в чем не прав и что так нельзя. Страх, что если я не сосредоточу сейчас все ресурсы на себе, то останусь обделенным и несчастным. Это желание защитить себя и позаботиться о себе. Хорошее желание. Но с нехваткой доверия, невозможностью расслабиться и отдать свой вес миру, любви, доверию к тому, что все будет хорошо.

В системной семейной терапии есть правило для успешных супружеских отношений: на хорошее надо отвечать тем же, прибавляя к нему еще чуть-чуть – так любви будет всё больше. А на плохое – тоже отвечать тем же (иначе внутри накопится), но чуть меньше. Чтобы постепенно свести его к нулю. А из страха мы в ответ на негатив отвечаем, сразу или в следующий раз, но примерно таким же негативом (а если копили или он задел наши травмы и срезонировал, то и бОльшим). Если страх силён, то и наш негативный ответ будет сильнее, т.к. прямо очень надо точно донести до партнера всю степень своего возмущения и несогласия, чтобы он точно так больше не делал. И это путь к разрыву. Маленькими шажками.

Какая альтернатива? Возможно, в момент злости и обиды замечать и себя, и своего партнера. Замечать и конфликт, угрозу, и ценность ваших отношений, вашего доверия в целом. И в своем ответе учитывать и то, и другое. “Мне не нравится то, что ты делаешь, но я не хочу тебя обидеть.” “Я признаю, что совершила ошибку, но меня ранит, как ты мне это говоришь”.

Ася Чаплыгина

Забота о себе

Статья написана для родителей, но она одинаково работает и для всех остальных людей.
Я часто работаю с запросами: «Как полюбить себя?», «Как научиться заботиться о себе?». Ответить на такой вопрос непросто, потому что он решается в отношениях, в опыте терапии. Но теоретически я для себя отвечаю на него так:

Понятие заботы о себе особенно популярно среди людей, у которых есть маленькие дети. Наверно, потому что тогда основная часть жизни про заботу о детях. Но чтобы быть адекватной матерью или отцом, вроде как, над заботиться и о себе, как в самолете (повторим в сотый раз известную метафору): сначала надеваем кислородную маску себе, а уже потом ребенку. И что же мы делаем для того, чтобы позаботиться о себе?
У родителей это, чаще всего, сводится к тому, чтобы выделить себе час\день, чтобы попить чаю с тортиком, принять ванну или сходить в кино. Развлечься, отдохнуть, переключиться. И с новыми силами вернуться к заботам. О не себе.
Но это понимание, на мой взгляд, ошибочно. Забота о себе – это стиль жизни. Это постоянное обхождение с собой заботливо.

Она включает в себя:
1. Внимание и уважение к своим потребностям. И тому, что на них указывает – чувствам. И к тому, что указывает на чувства – поведение, самочувствие, ощущения в теле, сны и т.д.

* На что я сейчас злюсь? Что меня задело

* Что я сейчас заедаю? Чего на самом деле хочу?

* Хочу ли я делать это сейчас? Что со мной происходит?

и много других моментов внимания к себе, своим реакциям и ощущениям.

Тут важно понимать про базовые потребности человека. У каждого из нас есть необходимость их удовлетворять, и это не только потребность в пище и физической безопасности (которая тоже не всем очевидна), но и менее материальные вещи, такие как уважение, принадлежность, информация и т.д. (гуглится как “Пирамида Маслоу (но не та, где хлебоу и икроу;)). И только более-менее своевременное их удовлетворение или, по крайней мере, осознанный мониторинг неудовлетворенности дает основу для переживания здоровья и удовлетворенности жизнью.

Указывают на состояние наших потребностей – эмоции. Каждая эмоция имеет свою сигнальную функцию. Она сообщает: об опасности (страх), о препятствии на пути достижения цели или  нарушении границ (злость),  о пресыщении (отвращение), о нехватке поддержки или неуместности (стыд) о дисбалансе в отношениях (вина), потере желаемого (грусть) и т.д. (Гуглится как “функции эмоций”).  Кроме того, эмоции дают энергию на разрешение проблемы, которая мешает удовлетворить потребность. Поэтому важно использовать их по назначению, как инструмент, не отгораживаясь от своих чувств, но и не идя у них на поводу по замкнутому кругу.  Это я вам пересказала краткий курс психотерапии. Научиться этому на практике – не так просто (но и не суперсложно).  Обычно требует регулярной тренировки и поддержки.

Кроме адекватных эмоций, бывают и токсичные, чрезмерные, неадекватные ситуации: токсичная злость, которая гораздо сильнее, чем вызвавший ее поступок другого человека, токсичная вина, когда я беру на себя ответственность за счастье и чувства других людей, за которые я отвечать не могу и так далее. Токсичные эмоции, как правило, накопленные и идущие из более раннего опыта, часто – из травматического. Их тоже важно научиться замечать и отличать от естественных переживаний, замечать, о какой более ранней боли они сигнализируют и уделять внимание ей (прорабатывать на терапии, утешать своего внутреннего ребенка).

2. Понимание своего устройства. Изучение своих биоритмов, особенностей пищеварения, здоровья, гормональных циклов, реакций тела и психики. И организация своего дня, питания, отношений и режима с их учетом. Не с идеей о «правильном» питании и режиме, а исходя из опыта, практического знания о себе.

Я знаю, что если с утра я начинаю смотреть видео или читать, то я подвисаю и так и остаюсь в вялом состоянии на весь день. Поэтому я не начинаю с этого свой день, даже если есть такие позывы. А позывы эти сильны, если я не выспалась. Я часто начинаю есть или поглощать информацию, когда на самом деле хочу спать. А чтобы выспаться, мне надо лечь до 24х или хотя бы к часу ночи, и встать не поздно. Или полежать с закрытыми глазами днем минут 20. Чтобы быть счастливой в отношениях с мужем, мне нужна возможность иногда на него открыто злиться. Мне сложно выбраться на прогулку, но на улице я становлюсь гораздо жизнерадостнее. От сладкого у меня наступает упадок сил, особенно в первой половине дня. Если я наедаюсь впрок, без аппетита, то потом уже не чувствую насыщения и весь день что-то жую. Час занятий своим проектом в день делают меня счастливой. Чем чаще я занимаюсь сексом, тем больше его хочется, и наоборот.  Ну и тд..

Важно не переходить от заботы о себе к насилию над собой. Мне в этом помогает образ внутреннего отца, доброго, но достаточно ясного и твердого. Он следит за безопасностью и режимом, создавая уют и покой, но не чужд иногда и маленьким исключениям, которые создают ощущение праздника. У него нет идеи выполнить правило любой ценой, но есть понимание, как мне будет лучше, идущее из опыта дружелюбного наблюдения за мной.

Чуткое, заботливое учитывание своих особенностей и простраивание условий для них,  замечая при этом и актуальное свое состояние, из любви – это забота. А заставлять себя из какой-то тревожной, напряженной идеи, что «надо завтракать», «вредно сидеть в интернете», в отрыве от своего опыта, не слушая свои переживания и потребности, из осуждения – это насилие над собой. Другая грань незаботы – слепое удовлетворение всех своих  импульсов. Тут тоже помогает образ родителя. Адекватные любящие родители могут купить ребенку игрушку, о которой он мечтает, но не будут скупать все подряд, лишь бы не встречаться с его чувствами.

3. Развитие самоподдержки. Остановка внутренней критики. Это работа с отношением к себе. Она начинается с работы со своими мыслями: важно научиться замечать  осуждающие, обесценивающие, останавливающие, заставляющие и пугающие себя мысли и заменять их на те, которые вы бы хотели слышать от любящего, уважающего вас и верящего в вас друга. Так вы станете себе другом. Это укрепление внутреннего голоса, который верит в вас, любит и поддерживает. Восприятие своих ошибок с принятием и теплом к себе.

Внутреннему критику тоже можно дать какое-то задание, чтобы использовать его таланты на благо. Пусть, например, помогает осмыслить опыт после ссоры с близким человеком, когда мы нападаем на другого, но не хотим замечать собственных ошибок.

Навык самоподдержки, если вам не повезло получить его от близких,  развивается в терапии, через усвоение поддерживающих отношений с терапевтом и отпускание идеи контролировать все вокруг, быть идеальным.

Однако идея хвалить и поддерживать себя вызывает у некоторых людей сопротивление. В нашей культуре строгость к себе считают хорошим тоном. А поддержку себя – эгоизмом. В итоге мы живем в страхе проявить любовь к себе и в надежде, что если я покажу достаточно скромности и самокритичности, то получу эту любовь от окружающих: “Лучше я сам первый себя поругаю, может, тогда другие пожалеют меня!”  Такой способ получения желаемого – признак созависимых отношений. Мы ожидаем от других людей, что они будут делать нашу работу, потому что боимся быть собой и столкнуться с реальной обратной связью. Ждем, что они прочитают наши мысли, делаем другим то, что хотим получить для себя, вместо того, чтобы дать себе это самим или попросить прямо, а у человека поинтересоваться, чего хочет он для себя.

Мы боимся стать уязвимыми,  показав окружающим нашу силу. Если мы признаем свои реальные достоинства и ограничения, примем себя как есть и начнем заботиться о себе, есть много страха, что это будет неудобно для окружающих, порушит всю сложившуюся систему. Нас осудят, позавидуют, проконкурируют и как вообще мы смеем позволить себе то, что другие всю жизнь боятся? Действительно, все эти реакции возможны. Но это может быть и целительно для наших отношений, давать людям образец, что “и так тоже можно”.

Давайте быть добрыми к себе, тогда и к другим сможем быть добрее. А еще – перестанем бояться, что нас обязательно кто-нибудь будет критиковать. А если столкнемся с критикой – устоим, она не ранит в самое сердце. Мы увидим, что критика всегда субъективна, а потому бесполезна. Но обратная связь, живой отклик – меняет людей.

Эпилог:

Если вы 1. внимательны к себе, 2. понимаете, как вы устроены и 3. хотите себе счастья, вы, естественно, будете регулярно водить себя в кафе, на массаж, на терапию, устраивать встречи с друзьями и вовремя угощать себя кофе или свежевыжатым соком. Будете позволять себе радоваться жизни. И тогда это и правда будет полноценная забота о себе. Все эти маленькие приятности, ништяки – это следствие, а не причина.
Забота о детях, кстати, выстраивается по той же схеме. И о партнере. Только степень вашей ответственности другая. Если ответственность за заботу о близких мы делим с ними самими (чем человек взрослее, тем больше ответственности за себя он берет на себя) и с другими членами нашей семьи, то за заботу о себе мы отвечаем максимально сами. Ведь мы уже выросли.

Ася Чаплыгина

Мифы о перинатальной терапии

Терапия во время беременности – малоразвитая сфера в современной психотерапии. При этом даже среди терапевтов есть много мифов на эту тему. Я и сама верила во многие из них до того, как встретилась с собственной беременностью и даже позже. И, если честно, встречала поддержку этих мифов в профессиональном сообществе. Хочется пролить свет на те идеи, которые мешают нам обращаться за помощью или оказывать эту помощь.

МИФЫ О ПСИХОТЕРАПИИ ВО ВРЕМЯ БЕРЕМЕННОСТИ

1. Беременным женщинам нельзя нервничать.

Стресс вреден для ребенка, любые сильные и негативные эмоции опасны во время беременности – это самое популярное верование в нашем обществе. Очень здорово, что беременную женщину окружают заботой и ограждают от проблем и конфликтов. Забота и приятие тут правда ценны. Это помогает почувствовать себя в мире безопасно, расслабиться и напитаться силой, сосредоточиться на ребенке и своих потребностях.

Но из идеи “не нервничать” идет следствие. Ведь в терапии (и в жизни) всегда есть риск  обнаружить негативные эмоции. Значит терапия беременным противопоказана?
И вообще беременная женщина должна избегать решения проблем, которые неприятны? Оставлять их на самотек?

А всё как раз наоборот. Наибольший стресс – это длительный стресс. Гораздо больше сил занимает постоянное подавление эмоций вместо того, чтобы один раз осознать и прожить их. По исследованиям, беременность, прожитая целиком в эйфории и “на позитиве” чаще в конце приводит к осложнениям, а отсутствие осознаваемого страха перед  родами увеличивает вероятность трудных родов. То есть более здоровая беременность – это беременность живая, с проживанием разных чувств и состояний.

Терапия не создает стресс, а только выводит его на уровень осознавания. Где его можно прожить и отпустить.
Если вас что-то тревожит или напрягает, проще один раз разобраться с этим, чем стараться “не замечать” и в итоге все равно столкнуться с этой проблемой, но уже не на ваших условиях.

2. Беременных женщин надо всегда поддерживать.

Эта идея близка с предыдущей. Многие терапевты (и я раньше тоже) считают, что с беременными женщинами надо обходиться особенно бережно.
Обычно в терапии мы сохраняем “баланс поддержки и фрустрации”: чтоб клиенту было достаточно комфортно и безопасно раскрываться, появлялся навык самоподдержки, но и была возможность встретиться с неприятными эмоциями, с границами и тенью. Иначе продвижения не будет. А с беременными, значит, надо чтоб была только поддержка? Потому что “их нельзя расстраивать” (см. предыдущий пункт). Эта идея рождает в терапевте много тревоги, которая мешает быть эффективным. Терапия превращается в хождение по минному полю, когда надо обходить все неизвестные опасные места.

Правда в том, что с любым клиентом надо быть достаточно бережным, не только с беременными :) Сохраняя, при этом, баланс поддержки и фрустрации – иначе это уже не терапия, а падение в роль Спасателя, в которой вы обесцениваете собственную силу клиента. Фокус в том, чтобы находить этот баланс, который для каждого человека в каждой ситуации свой. И опираться здесь можно на свои ощущения в контакте. Ну и на обратную связь клиента, конечно. Для кого-то из беременных женщин этот баланс может  быть смещен в сторону большей поддержки, и тогда это будет органично для терапевта, естественно для этих терапевтических отношений. Но важно поддерживать и силу беременной женщины, ее способность выдерживать чувства и осознавать реальность, то есть переживать фрустрацию. Ведь ей уже сейчас приходится принимать важные решения и проживать огромные перемены.

3. Беременность надо просто переждать.

Беременная женщина неадекватна. Ее чувства истеричны, а проблемы надуманные и исчезнут, как только сменится гормональный фон. Так что ей надо просто подождать родов, а не ходить на терапию.
Кто-то правда так думает?…
Беременность подавляет активность коры головного мозга и активизирует более ранние зоны мозга, в том числе лимбическую систему. (Не у всех, кстати, это выражено, некоторые женщины сопротивляются до последнего.) Это действительно делает женщину менее рациональной, более чувствительной, а эмоциональные реакции – более яркими. Но в любом случае эмоции не врут. Наоборот, если обычно мы легко можем подавить свое чувство или придумать для него отговорку, то в беременность слышать свою внутреннюю правду становится гораздо легче. А терапия может научить обращаться с этой способностью. Использовать ее для понимания себя и того, что происходит. Включить интуицию. Позаботиться о своих потребностях. Встретиться наконец – с Собой!

 Анастасия Чаплыгина

Отношения с мамой – снаружи

Некоторое время назад я пришла к тому, что все эти “внутренние мамы” не заменяют до конца маму реальную, даже во взрослом возрасте. Они хороши на период сепарации. Но потом все равно возвращается потребность в реальной маме. Или я чего-то не знаю)

Пожалуй, только после рождения сына я осознала всю ценность мамы, на сколько это базовые отношения. И на сколько важна эта тема в терапии. Одно теплое слово от мамы греет сильнее, чем неделя работы со своими внутренними ресурсами. Поддержка мужа и друзей тоже питают, но не заменяют маму. Духовность, творчество – наполняют, но их энергию нечем заземлить.

Потребность в маме – не про постоянное общение с ней, а про ощущение, что она есть и к ней можно прийти всегда, когда захочется. Про ощущение, что она любит. Что она со мной. Это тепло, которое ощущаешь за спиной.

А как это осуществить в реальности, если отношения трудные? Я пришла к этому:

Взрослые (зрелые) отношения с мамой – это:
– не полная независимость, когда я не хочу от нее никакой любви и поддержки, обхожусь без нее,
– не полная зависимость, когда я жду, что мама будет всегда мне только мамой и всегда будет питать меня любовью, требую этого и обижаюсь.

Взрослые отношения с мамой – это общение с разными ее ипостасями как человека. Не застревание в контакте с одной из них. Если я привыкла видеть в ней только ребенка – это основа невроза. Если хочу чтоб она была только мамой – основа конфликтных отношений и невозможность повзрослеть.

Зрелость – это когда я могу адекватно видеть ее как человека: бережно относиться к ее внутреннему ребенку, уважать ее как отдельного взрослого со своей жизнью и опытом, и при этом позволять своему внутреннему ребенку обращаться к ее материнскому началу.

Конечно, конструктивные отношения с мамой возможны не всегда. И это очень грустно. И тогда мы можем дать себе право отгоревать потерю этих важных отношений.

 

Ася Чаплыгина

Страх смерти в молодости

Очень странно, но в молодости страх смерти может быть не меньше, а даже больше, чем в более зрелом возрасте. К нему могут примешиваться ощущение подавленности, навязчивые мысли об опасностях или болезнях, страх за близких и приступы непонятной тревоги.
И это характерно бывает именно для молодости, лет в 19-22, хотя, кстати, еще бывает у людей постарше, если они уволились и сидят дома по тем или иным причинам, часто по уходу за ребенком. Я наблюдала эту картину у некоторых моих клиентов, что, по-моему, не удивительно, т.к. лет в 19-21 у меня у самой был пик страха смерти.

Допустим, молодая девушка, лет 20-25, которая еще толком не знает, чего хочет от жизни, но ощущает сильную тревогу. Ей плохо и просто хочется, чтобы я помогла убрать эти приступы.

И вот что получается. Когда мы начинаем работать, разбираться, как она живет, всплывает ряд установок, которые не дают делать то, что хочется. Например, оказывается, что клиентка боится вступать в близкие отношения, т.к. избегает показывать свою уязвимость и не хочет повторить плачевный опыт своих родителей. Или (другой клиент) не тратит свои деньги, а отдает всю зарплату родителям, пытаясь через это почувствовать себя нужным и хорошим. Или женщина боится развестись с нелюбимым мужем, чтобы не навредить детям и не остаться без поддержки. Могут быть и внешние причины, почему нельзя делать то, что хочется, но они всегда подкреплены какими-то внутренними правилами. Например, “я должна быть хорошей мамой, выражать только спокойные и позитивные эмоции, посвящать все время детям”, “я не могу поменять профессию, потому что должен обеспечить семье финансовую стабильность”.

Когда клиент проговаривает всё это, а я обращаю его внимание на те установки, которые его ограничивают, а потом мы уделяем внимание его желаниям, человек как бы дает себе внутреннее разрешение больше делать то, что хочется. Ненужные, устаревшие правила в этот момент отмирают. И тут страхи и тревоги просто-напросто уходят. И не приходится говорить на всякие экзистенциальные темы типа смысла жизни, неизбежности смерти и т.п… Как только человек позволяет себе жить, он перестает бояться смерти – на столько, на сколько это возможно, конечно.

Хорошая новость в том, что чем сильнее страх, тем оформленнее, значит, ваше подавленное желание, и стоит только дать ему разрешение – оно выйдет на свет.

Страх смерти в молодости – это страх жизни. Это симптом, что каким-то образом мы избегаем своей жизни, не даем ей проходить через нас. Поэтому и страшно умирать – потому что толком не жил. Это страх не перед смертью, а перед небытием, в котором мы проводим время своей жизни. Вот такая смерть – при жизни не жить – она самая страшная.

Именно в молодости, когда подростковый возраст с его интересами и ценностями уже закончился, а как вступать во взрослую жизнь – не понятно, чаще всего и возникает такой страх. Потому что в этом возрасте жить действительно может не получаться. Опыта, как обходиться с собой, отношениями, деньгами, временем, ресурсами, чувствами, желаниями – еще толком нет, а действительно хороший пример перед глазами бывает далеко не у всех.

Что до меня, то лично у меня навязчивый страх смерти полностью прошел тогда, когда я впервые очень сильно и взаимно влюбилась. После этого возникло чувство, что так или иначе, моя жизнь уже была прожита не зря, уже наполнена до краев чем-то прекрасным, и этого смерть повредить не может.

Анастасия Чаплыгина

Опасные отношения

Часто встречаю статьи типа “10 способов, как вычислить плохого парня”, “7 примет манипулятора”, “Как определить, токсичны ли ваши родители”, ” 15 признаков психопата”…

Есть в таком мэйнстримном применении психиатрических диагнозов и психологических ярлыков опасность.

Почитаешь статью и понимаешь, что муж мой психопат, родители – манипуляторы, и все остальные знакомые не лучше. Отличный повод обвинить их во всех проблемах наших отношений;)

Выискивать вокруг злодеев, которые могут скрываться за маской любого близкого – это вредная постановка вопроса. Психопатов не так уж и много. Злодеев и того меньше. А манипуляторы – это, периодически, мы все с вами. Так же как и невротики.

Но все-таки опасные люди существуют. Не только преступники, но и те, кто в обычной жизни сознательно и с удовольствием разрушает, использует, причиняет боль.

И некоторые люди, особенно неопытные, попадают как раз на них. Главным образом потому, что еще не умеют выстраивать отношения и ищут того, кто сделает это за них. То есть того, к кому особо не нужно делать шагов, он сам придет и построит с вами отношения, сделает все по-своему, ведь для него нормально нарушать чужие границы.  Завоюет, согреет, раздавит… К тому же, психопаты яркие и интересные, с ними жизнь полна эмоций. Не то что скучные радости “нормальных” надежных близких отношений со спокойным и любящим партнером.

С другой стороны, у нас, у женщин (у мужчин кстати тоже) есть куча страхов по поводу противоположного пола: что они нас используют, не уважают, могут применить насилие и тп. И эти страхи всплывают, стоит только партнеру задеть больную струнку в душе. И человек-то не имел в виду ничего плохого или просто защищал свою боль, а нам мерещится, что он чудовище и садист.

А бывает наоборот: партнер открыто издевается, предает, обманывает, бьет, а человек думает, что проблема в нем самом, что он что-то не так понял и вообще “не умеет любить”.

Так как же отличить свои страхи от реального зла? Все-таки думать самим, а не доверять журналам и интернету, и даже всяким психологическим статьям типа этой. Доверять себе и проверять свои страхи в реальности, например, спрашивать: “ты имеешь в виду, что я плохая?” ” что ты хочешь мне сказать?”. И себя: “разрушают ли меня эти отношения?” “Могу ли я чувствовать себя в них безопасно?” “Могу ли регулировать отношения так, чтобы стало безопасно?” “Имею ли я свои границы и право выбора в этих отношениях?”

А из моего опыта, есть два признака разрушающего человека:
– как он/она обращается со слабыми или не несущими пользы (издевательски, садистично),
– как человек реагирует на четкое “нет”, на обозначенные вами границы, на просьбу остановиться (игнорирует, возмущается).

И еще есть один признак психопата: он не способен переживать настоящую печаль, стыд и вину – только имитировать.

А все остальные – просто люди, разные, со своими тараканами и травмами.

 

Анастасия Чаплыгина

 

Способы выражения агрессии

Агрессия – сложная тема в моей жизни. Раньше я почти все время подавляла ее в себе. Это впитано с воспитанием, примерами родителей, привычками “хорошей девочки”. Постепенно я научилась осознавать свою агрессию отчетливее и понимать ее ценность.
В основном, по-моему, люди думают, что агрессия – это злость. Когда кричишь, ругаешься, дерешься, обижаешься, мстишь, обвиняешь – хочешь причинить вред. И получается, надо либо ее подавлять, либо причинять зло. Отсюда возникает вопрос – есть ли нормальные, хорошие способы выражать агрессию?

Давайте разберемся. Посмотрите вглубь себя. Как зарождается ваша агрессия? Как вы переживаете ее в теле?

Вот что я могу сказать. Агрессия – это просто энергия. За пределами добра и зла.

Она возникает, когда нужен импульс к действию, когда есть какая-то потребность. Появилась нужда в пище – пришел импульс ее искать (агрессия), увидел мамонта – импульс его добыть (агрессия), видишь кусок мяса (вегетарианцы, извините, это все метафора с мамонтом) – импульс его схватить и начать поедать (агрессия).

Если эту агрессию подавлять – подавляешь свою способность действовать, а глубже – хотеть. Так возникает депрессия.

Злость – частный случай агрессии, более четко очерченная энергия, которая стала эмоцией. Но и она, как все эмоции, имеет свою полезную функцию – бороться или защищать. Без злости мы все были бы безвольными овощами (опять извините, вегетарианцы;)).

Поэтому совершенно нормально и естественно проявлять агрессию следующим образом:

1. Любое целенаправленное действие содержит в себе агрессию. Взять свое, найти решение, бороться за что-то, даже делать уборку или заниматься спортом. Или сексом.

2. Так же агрессия есть в действиях по защите и установлению границ: сказать “нет”, сказать что для меня неприятно или неприемлемо, любое действие, которое может расстроить или разочаровать другого, не нарушая его границ, потому что не совпадает с его ожиданиями, то есть фрустрирует. То есть не быть для всех хорошим, выйти из слияния, проявить свои отличия – это требует агрессии.
Сюда же – конкретные меры по защите границ и правил, например, я как мама: если ребенок начинает кидать еду, я высаживаю его из-за стола, если ломает вещь, я ее отбираю, если бьет меня – останавливаю его руку и тп.

3. Если проявить агрессию по-назначению не удалось (мы ведь не идеальны, можем и стормозить, а бывают ситуации, когда нарушение своих границ неминуемо, например, для матери младенца), то можно спустить пар. “Пофырчать”, “поворчать”, напрямую сказать “я злюсь” или выразить  это голосом и резкими движениями.

Для меня, например, право так спускать пар в присутствии другого человека – не обижая близких, но выражая чувства – очень важная, необходимая потребность. Без нее я не могу быть счастлива в близких отношениях. И для меня важно, чтобы близкие могли это принять и выдерживать, не пугаясь моей агрессии.

Многие из нас выросли в безагрессивной среде, в которой принято бояться своей агрессии и подавлять ее.  А некоторые, наоборот, в детстве пережили жестокое обращение и для них агрессия тесно связана с переживанием ужаса и травмы. И в том и в другом случае человеку становится невыносима чужая агрессия. Мы впадаем в крайности. Или запрещаем близким и себе любую агрессию, потому что это пугает. Или пытаемся ее выражать, не видя разницы между проявлением агрессии “адекватно и по адресу” и спусканием собак на того, кто подвернулся, за все, что накопилось.

Если вам надо слить накопленное – это лучше делать, не пробивая границы других людей, то есть без обвинений, угроз и любого другого насилия – “в воздух” или в виде игры, шуточного боя, обоюдно комфортных подколок.

Если же ваша агрессия имеет прямое отношение к тому, что происходит, выражайте ее так, чтобы получить нужный результат: обозначить и защитить границы или бороться за свою цель.

А вообще все мы люди и то, что иногда повышаем голос, кричим, стучим по столу, предъявляем претензии, бьем посуду, манипулируем и тд, конечно, не хорошо, но не что-то запредельное – большинство людей  вполне может выдерживать это в обычных отношениях. Значит это тоже в каком-то смысле нормально. Если мы стараемся снижать количество таких выходок и не переходим известные границы, а также не забываем учитывать чувства других людей. Если я перегнула палку, задела или напугала партнера – можно извиниться, признать, что разогналась. Ситуация выходит из-под контроля в том случае, если мне невыносимо переживать вину, и вместо того чтобы извиниться за вспышку раздражения, я буду продолжать настаивать на своей правоте и наломаю уже настоящих дров.

Наша агрессия  имеет право на жизнь.  И она вполне совместима с чувствами других людей, если мы сохраняем к ним чувствительность.

Анастасия Чаплыгина